I try to kill my pain, but only bring more...
***
12.06.1821 г.
Великобритания, г. Глазго.
00:20 ночи
«Дорогая и любимая моя мамочка. Я в отчаянии. Мне кажется, что весь мир рушится вокруг меня. И все, за что я боролась эти годы летит в тартар. Еще пару месяцев назад я не знала этого горя, и не представляла, через что мне придется пройти. Но, Боже мой, я была слепа, я думала совсем о другом… Я думала только о себе, была такой эгоисткой, какой не видывал этот несчастный свет. Неужели это правда? Что каждому за все воздается в жизни? Вот, кажется, я плачу за свои ошибки. Я, кажется, расплачиваюсь за то горе, которое принесла тебе, папеньке, милой Элизе и, конечно же, Мэтту.
И, конечно же, о Нем. Мама, мы с ним знаем друг друга всего месяц с небольшим. И ты прекрасно помнишь, как я относилась к нему перед нашей встречей и после… Что я вытворяла лишь бы не видеть его, не слышать, не замечать его взглядов и не чувствовать его прикосновений. Но, как я тебе уже писала, прошло совсем немного времени, и я поняла, что не могу жить без него. Я сама этому не верила, ибо не надеялась влюбиться никогда. Даже давала себе обещание тогда, в детстве, когда впервые встретила Мэтта. Какой глупой я была тогда. Сейчас мне тяжело об этом думать. Такое чувство, словно этим обещанием я его убила уже в детстве... Я знаю, это бред, но мне кажется, я прокляла его тогда.
Я была глупенькой маленькой институткой, еще совсем ничего не понимающей в этой жизни, когда вы с папенькой «продали» меня Мэтту.… Знаю, звучит грубо, но я до сих пор так думаю, и от этого мне еще хуже. Когда я снова увидела его, перед свадьбой, я сразу же его вспомнила. Ведь он и не изменился почти.
Мне 13 было, а ему уже 35, но я влюбилась, глупая дурочка. Ты помнишь, пару дней он гостил у нас в доме, а потом исчез из нашей жизни. И я прокляла его за это. И за то, что не могла быть рядом, и его жену, которая была тогда с ним. Ты даже не представляешь, каким ударом для меня было узнать, что после приезда из института выйду замуж за него. И несчастный случай с его покойной женой… Боже мой, я не могла спать, я винила себя.
Кое о чем, мамочка, после свадьбы, в письмах я тебе не писала. (Я была зациклена на нашем доме, и о том, как я скучаю по вас, и как ненавижу новый дом, и как я ненавижу Его.) Две недели после свадьбы я сторонилась Мэтта. Я все время отгораживала его от себя или наоборот. При каждой встрече с ним я уводила взгляд. Но я чувствовала, как он на меня смотрит, и от стыда у меня горели щеки и кровь закипала. Я просто хочу убедиться, что ты узнаешь о том, что наша с ним ночь случилась лишь спустя две недели после свадьбы. Не кори меня, прошу, и не ругай. Я была сама в этом виновата. Я оттолкнула, отвергла его тогда, но спустя время мои детские чувства вернулись ко мне. Я не могла сторониться его еще больше чем хотела. И в конце концов у нас с ним состоялся очень серьезный разговор, и он узнал все, о чем я писала тебе выше. Он рассмеялся тогда, чем разозлил меня, и я хотела поколотить его, но он так нежно меня обнял, что я просто не смогла устоять. И вот тогда я поняла, какой дурочкой была, и сколько времени без него потеряла.
Он все время говорил мне, какая я глупенькая и забавная. Ты знаешь, мама, он зовет меня Кристи или Крис. Совсем как папенька звал меня в детстве. Смешно, да? Иногда он меня злил, и я сходила с ума. А когда он флиртовал с молоденькими служанками у меня на глазах, я готова была его убить, задушить своими руками, и Он знал об этом. Он забавлялся, но я знала об этом.
Когда его не было рядом, я злилась еще больше. Теперь я с ума сходила от любви к нему, но ненавидела его службу. В те ночи, когда его не было со мной, я не могла заснуть. И мне кажется, он это чувствовал, где бы не оказался тогда.
Господи, мама, мне было так хорошо последний месяц, и я была так счастлива с ним. Так неужели я заслужила это предательство со стороны Всевышнего? Почему сейчас, почему он забирает Мэтта у меня… Прости, маменька, за эти пятна на бумаге, но думаю они уже высохнут к тому времени, когда ты прочтешь. Тогда просто знай, что я плакала, пока писала это письмо.
Я все перепробовала. Мы с ним и до сих пор боремся с болезнью, но кажется, он догадывается, что я плачу по ночам, а не спрашивает, почему… Я все время сижу у его постели, я кормлю его, обтираю мокрыми полотенцами, но я же вижу – ничего не помогает. Врач приходил не так давно, и сказал с абсолютным безразличием, что Мэтту уже ничем не помочь. Его легкие не выдерживают, кашель все сильнее.
Мама, мне страшно становится, когда он закатывает глаза и начинает бредить. Мне кажется, ему что то видится. Знаешь, иногда он зовет меня во сне. Когда он берет меня за руку и трется щекой о нее, я чувствую этот жар, исходящий от него, и мне становится тоскливо. И эта тоска съедает меня с костями. И я падаю в какую то пропасть, все глубже. Но больше всего я боюсь стукнуться о землю и разбиться…
Мамочка, я хочу тебе признаться… Я очень сильно его люблю. Я люблю его больше всего на свете, и я умру без него. Мне не стыдно об этом закричать. И он знает это.
Вчера вечером, когда я поужинала, пришла к нему в комнату и увидела, как он пытался встать с постели. Я тут же подбежала и уложила его обратно. Он очень рассердился, сказав, что смог бы встать сам, и что я как глупая наседка верчусь вокруг него. Я не обращаю внимание на это, в нем говорит гордость, я вижу. Он же мужчина. Вот он попросил меня достать из комода большую и толстую старую книгу, жутко потрепанную. Мэтт сказал, что это очень важная книга, что она досталась ему в наследство. И он сказал, перед тем как заснуть, что доверяет ее мне, и что хочет чтобы я хранила ее, когда он…
Нет, мамочка, я не могу написать то, что он сказал. Я даже думать не могу об этом. Но я вижу правду, мама. Я вижу, что с ним происходит. Он слабеет на глазах. Врачи не могут помочь. Прислуга днями ходит по дому, как духи в заброшенном замке… По ночам так тихо и страшно… Я больше не отхожу от его постели. Я все время держу его за руку. А он стонет, и мне кажется, что те слезы, которые катятся по моим щекам – это его слезы.
Он страдает и мучается. А я беру всю свою волю в кулак, сжимаю Его руку крепче и держусь. Я в его комнате сейчас. И он там, на постели. Он спит. И он жив. И он со мною рядом.
Прошу, мама, ответь мне скорее. И молись за мою любовь еще сильней. Это все, что я прошу.
Твоя дочь, Кристин Эддисон МакФой.
P.S. Передай от меня поцелуй прекрасной Элизе, и скажи папеньке, как я скучаю. »
***
20.06.1821
Великобритания, г. Норидж
15:30 дня
«Милая моя девочка, моя ненаглядная Кристин. Я даже не могу представить того, что ты чувствуешь. Мне так жаль Мэтта. Я не знаю, что делать и как вам помочь. Может быть, нам с папой приехать? Возможно, мы могли бы поддержать вас.
Как только ты прочтешь это письмо, тут же отправь ответ. Мы хотим знать, как он себя чувствует. Мы должны знать, как ты там.
Мы очень сильно скучаем. Бедняжка Элли вчера проплакала весь вечер, пока читала твое письмо. Она выскочила из комнаты и убежала к себе. Она очень боится за тебя и за Мэтта. Мы все любим вас и молимся Творцу, чтобы он оставил тебе мужа.
Прости, что мы не с тобою в этот момент. Я лишь простой человечек, и ты знаешь, Кристин, я все бы отдала, лишь бы помочь твоему мужу. Конечно же, ты поступила бы так же.
Мы не Боги. Мы не имеем права судить Всевышнего и его поступки. К сожалению, мы не можем изменить судьбу человеческую. И ты не можешь.
Не подумай зла на меня, доченька. Я лишь хочу тебя утешить, чтобы и ты не страдала. Бог знает все. Он всемогущ. И его волю не переменить. Я знаю одно, он все видит. И он видит, как сильно ты любишь Мэтта. При этом он не может забрать его.
Твоя мать, которая молится за твое счастье каждый день, Маргарет Суон Вогье.
P.S. И чтобы ты не решила, и как бы не поступила, мы всегда будем вместе. »
***
28.06.1821 г.
Великобритания, г. Глазго.
01:00 ночи
«Спасибо вам огромное, мои родные, что вы так поддерживаете нас. Но слезы мои уже, наверное, не высохнут никогда, там много я плачу все время. Он умирает на моих глазах. День за днем и я вижу, что осталось совсем немного времени. Я неутешима. А Мэтт твердит, чтобы я перестала плакать и убиваться. Он считает меня эгоисткой – умирает он, а страдаю я. Я улыбаюсь сквозь слезы, но только ради него. Я не знаю как быть, мама…
А может он прав? Я эгоистка? Может, я его убиваю? Мне так стыдно за свои мысли. Вчера я подумала, что если бы он умер быстро, но его боли и жар прекратились бы… Я ужасна, мама. Я ничем не могу ему помочь, и в придачу я нагнетаю атмосферу смерти.… Теперь я даже врагу не пожелала бы таких мук.
К чему скрывать, мамочка, я хочу умереть с ним. Или разделить его боль. Я все время твержу себе – лучше бы я была на его месте. И это на самом деле было бы лучше. Зато ему было бы хорошо.
Не нужно вам приезжать и видеть мое горе. Я не хочу больше вас расстраивать.
Ты говорила о том, что волю Бога не изменить, как и судьбу. Но я не верю в это. Я не верю. Если Бог так велик и всесилен, почему он меня не слышит? Почему не может оставить нас в покое? Я не хочу сдаваться. У меня просто нет такой возможности.
Сегодня я листала ту самую книгу, которую мне показал Мэтт. В ней много интересного оказалось. Эта книга, наверное, самая древняя из всех, что я видела в жизни. В ней много разных записей, в основном касающихся алхимии. И самое странное – рисунки. Все время мелькает один и тот же – три необычных знака в кружках. Я пыталась перевести записи, и оказалось, существовал (а возможно и сейчас существует) некий артефакт, и с его помощью можно одушевить неодушевленное. Я знаю, похоже на магию или бред ведьмы, но такой книге сложно не поверить. Еще там сказано, что можно свою душу переселить в любой предмет, и если сработает – он оживет и будет жить.
Кончено, все это странно и невероятно. Я даже не знаю, зачем пишу тебе эту чушь, может быть, я теряю разум от горя?
Мэтту все хуже. Я больше не могу молиться. И зачем, какой от этого толк, мама? Я больше не верю Богу. Он забирает у меня мою любовь, моего Мэтта, без которого я сама жить не смогу.
Знаешь, вчера я его чуть не потеряла. На несколько мгновений он перестал дышать. Я ужасно испугалась. Но все обошлось, Мэтт очнулся. Он бредил, что видел что то – какой то ярко зеленый свет и чудные знаки. У меня не укладывается в голове, как он может быть таким сильным?
Мои нервы на пределе. Я не сплю уже шестой день. Наверное, я и правда заслужила это. Но разве Мэтт заслужил?
Прощай, мама. Скажи, пожалуйста, папе и Элли, что я очень люблю их. И всегда буду любить.
С любовью, твоя дочь Кристин.»
***
28.06.1821 г.
Великобритания, г. Глазго.
Двумя часами позже.
Как только Кристин закончила письмо, в комнату постучали.
- Да? Войдите, - сказала она, отрываясь от письма. Надо было оформить конверт.
- Миссис МакФой, почтальон уже тут. Он готов забрать письмо, - сказал паренек 16 лет, входя в комнату.
- А, Джереми, это ты.… Вот, возьми письмо и отдай ему, - Кристин передала конверт с письмом мальчику.
- Будет сделано, Миссис МакФой, - парень взял письмо и пулей выбежал из комнаты, помчался вниз, к почтальону.
Кристин протерла виски пальцами, закрыла глаза и измученно вздохнула. Она поднялась, и направилась в комнату, где лежал Мэтт. Когда она вошла, он глядел невидящим взглядом в потолок и что то бормотал. Девушка подошла ближе, затем села на кровать рядом с мужем и взяла его за горячую руку, как делала всегда. Она не хотела плакать, она попыталась сдержаться, но у нее не вышло. Одна слеза упала на его ладонь…
- Я знаю, возможно, ты не слышишь меня, но я должна тебе снова сказать, как сильно люблю тебя. – Кристин всхлипнула, вытерла рукавом глаза и продолжила говорить:
- Я так люблю тебя, что готова умереть, только бы ты остался жив. Это ведь несправедливо, понимаешь.
Мэтт перестал бормотать и закрыл глаза:
- Между прочим, - прохрипел он протяжно, - Я все слышу, юная леди. Ты говоришь глупости.
- Ничего глупого не замечаю, - ответила девушка, все еще вытирая слезы. – Ты бы оценил мою заботу.
- Я ценю, но ты еще слишком неопытна и молода, чтобы все понять.
- Что понять? – Кристин посмотрела на него уже более гневно. – Понять то, что ты умираешь на моих руках?
- Ах, какая романтика. – Он открыл глаза и посмотрел на нее. – Не надо так смотреть на меня, прошу. Ты должна понять, такова божья воля. Если он решит, что я умру, значит так и будет.
- И ты с этим миришься?
- А что я могу сделать?
Кристин потупила взгляд, немного замешкавшись, тихо произнесла:
- Неужели ты случайно показал мне ту книгу, со странными записями?
- Конечно же, случайно, - Мэтт натянуто улыбнулся. Боже, Кристин бы все отдала, лишь бы он улыбался ей так всегда. Лишь бы был счастлив:
- Детка, только не говори, что ты ее читала?
- Я читала, Мэтт, и кое что оттуда вынесла. Но сначала скажи мне, откуда она у тебя? И кто ее писал?
- Книга такая старая, что никто в нашей семье из живших уже не помнил, откуда она у нас появилась. Возможно, ее нашел дед или выкупил у кого нибудь.… А писал ее, возможно, какой нибудь ученый, или алхимик. Но почему ты ей так интересуешься?
Кристин приняла задумчивый вид, в этот момент Мэтт сильно закашлял, и она тут же пришла в себя. Позвала горничную, попыталась хоть как-то помочь мужу…
29.06.1821 г.
03:05 ночи
Девушка взяла книгу с полки, села за стол и открыла ее на помеченной странице. Пробежав глазами до нужного отрывка, она стала внимательно вглядываться в символы, в знаки, вчитываться и запоминать все, что написано.
«Любой человек может передать свою душу предмету, независимо от размеров такового или формы. Чтобы переместить душу в предмет необходим артефакт (т.е. талисман), он поможет с переселением. Так же возможен обратный процесс – из предмета в мертвого человека. Но тогда человек, получивший душу, не будет помнить кто он, чем был, когда-то, с кем был знаком и т.д.» - Кристин перелестнула станицу и продолжила читать:
«Человек может разделить свою душу с помощью сознания и силы воли, и может переселить ее в несколько предметов. Самые сильные воспоминания о людях, которых он знал, любил или ненавидел можно превратить в души тех самых людей.
Самый лучший для человеческой души вариант – это тряпичная кукла.»
Артефакт и кукла. Кристин взглянула на рисунок. Для изготовления артефакта уйдет уйма времени, потом еще и куклы… Девушка закрыла лицо руками, и слезы полились из глаз. Нет, нет, это изначально было плохая идея…
Но хоть это и выглядит странно, все же.… Это был последний шанс подарить ему новую жизнь. Это был последний шанс для нее самой.
Кристин два дня рылась в старье на чердаке, эти же два дня читала книгу и все мастерила, что то в своей комнате. Она была внимательна, но очень торопилась. Времени оставалось все меньше.
***
На третий день, когда часть конструкции была готова и почти сшита одна из кукол, Кристин утром заглянула к мужу в комнату. Он все так же лежал на постели, бледный и исхудавший. «Эта болезнь съедает тебя заживо. Но я помогу тебе… » - Подумала девушка.
- Где ты была? – Прошептал Мэтт. – Я волновался. С тобой все впорядке?
Она села рядом с ним, но ничего не ответила. Кристин погладила его по щеке своей холодной рукой. Он почувствовал, как она дрожит.
- Ты молчишь… Что ты затеяла, Кристи? Я знаю, ты что то делала эти два дня там, в своей комнате.
- Я не могу тебе сказать. Скоро ты сам все узнаешь.
- Боюсь, я не доживу до этого дня. Я чувствую, Кристи, чувствую и слышу смерть…
Девушка схватила его за руку и крепко-крепко сжала ее:
- Не говори так! Я все продумала, и я знаю, что у меня получится.… Но нужна твоя помощь.
- Что ты задумала?
Кристин отпустила его руку, тяжело вздохнула и очень четко проговорила:
- Милый. Есть артефакт, о котором я узнала из книги. Он мне нужен. И я думаю… Я чувствую, что артефакт этот цел, и он у тебя есть…
- С чего ты решила, что он у меня?
- Есть книга, почему бы не быть артефакту? – Она нагнулась к нему ближе. – Мэтт, ты его скрываешь, я знаю это. Ты думаешь, что я не справлюсь, но я знаю что делаю.
- Я понял, что ты хочешь сделать. И это не лучшая затея. – Мэтт открыл глаза и посмотрел на нее. – Ты должна смириться с судьбой.
Девушка тут же зарыдала. Она резко вскочила с кровати, и заходила по комнате взад вперед.
- Если бы у меня был этот артефакт, я бы смогла с его помощью все исправить. И он бы не страдал больше. – Бормотала она. Вдруг Кристин подскочила к нему и сквозь слезы проговорила:
- Я прошу тебя, поверь мне. Это все очень важно для нас с тобой. Не думай, что я сошла с ума. Я просто не вижу другого выхода. Я в отчаянии, и ты это понимаешь… - Кристин вытерла рукавом заплаканные глаза. – Просто я так люблю тебя.
Мэтт ничего не сказал. Он отвернулся от нее и сделал жест рукой – указал на большой старинный шкаф напротив кровати.
- Вторая полка, - прохрипел он. – Шкатулка с замком, ключ – это твой медальон.
Кристин дотронулась до украшения на своей шее – этот медальон Мэтт подарил ей после свадьбы, а она еще не хотела его принимать. Девушка достала шкатулку из шкафа, открыла ее и увидела артефакт… Металлический, полукруглый, с вырезанными на нем символами, как в книге – это был он. Кристин погладила мужа по руке и уже собиралась выбежать из комнаты, но Мэтт остановил ее словами:
- Только будь с ним осторожна. Эта штука опасна и сильна. – Мэтт тяжко вздохнул, сжимая кулаки от боли. – Если ты решилась, то доведи все до конца… Я в тебя верю.
Девушка кивнула в ответ и вышла вон.
Весь оставшийся день и последующую ночь она работала в своей комнате. Кристин не ела больше, не спала.
2.07.1821 г.
05:50 утра
Утро выдалось очень холодным, но солнце весело выглядывало из за туч. Кристин очнулась от шума, доносящегося в коридоре. Она осмотрела свой стол – куча ниток, куски ткани, иголки.… Две тряпичные куклы лежали прямо рядом с ее рукой… Девушка взяла артефакт, осмотрела его, и только сейчас заметила, что символы на нем - это кнопки. Про то, как активировать талисман, в книге ничего не было сказано, только рисунок и странные символы…
Кристин вышла из комнаты и заметила, что в спальне Мэтта собралась толпа. Девушка помчалась туда. Войдя в комнату, она обнаружила, что почти вся прислуга тут.
- В чем дело? – спросила Кристин. – Объясните мне.
- Мистер МакФой… Он умирает. – рыдая навзрыд прокричала гувернантка Молли.
Мэтт еле дышал, он задыхался, цепляясь руками за одеяло. Кристин подошла к нему, и хотела было что то ему сказать, но тут же отпрянула от постели и надменно бросила двум мужчинами, стоявшим рядом:
- Пол, Рауль! Отнесите Мистера МакФоя в мою комнату. Там стоит стул, посадите его туда и…
- Но миледи, его нельзя трогать сейчас. Дайте ему спокойно отойти в мир иной. Скоро доктор придет и сделает укол, чтобы ваш муж не мучался, - затараторила Молли.
- Я отдала приказ! Вы слышали, что я сказала – живо выполняйте! – Кристина кричала, и слезы невольно потекли из глаз.
Мэтт еле усидел на стуле, за столом. Кристин приказала всей прислуге убраться из комнаты. Когда все они вышли, девушка подошла к мужу, взяла его за руку и зашептала:
- Милый, прошу тебя, держись. Ты должен меня слышать, ты должен быть в сознании. На столе, перед ними было некое устройство – девушка сама сделала его, все как написано в книге. Тряпичная кукла висела, привязанная за веревку, а Кристин схватила артефакт со стола и протянула Мэтту:
- Вот видишь, - шептала она, плача, - Осталось совсем немного. Но я не знаю, что делать дальше. Что мне делать с ним? Прошу, скажи.
Мэтт тяжело задышал, девушка почувствовала, как холодеет его рука, но он с неимоверным усилием взял у Кристин талисман и нажал на кнопки-символы в таком порядке, который был самым правильным. Артефакт раскрылся, и из него вырвался наружу светло зеленый свет, он ослепил Кристин, и на мгновение она закрыла глаза… Мэтт больше не дышал, он обмяк, не удержался на стуле и скатился на пол. Кристин открыла глаза – в комнату сквозь открытое окно ворвался ветер. Он раскачивал ставни, и они скрипели… Скрипели, и этот звук отдавался у Кристин в ушах. Стало зябко, и жутко на душе.
Девушка не смотрела на мертвого мужа, она подвесила вторую куклу за веревку, (первую положила на стол), взяла с пола талисман и нажала на кнопки так же, как это сделал Мэтт…
***
8.07.1821 г.
Великобритания, Острова Сент-Килда
Полуразрушенный замок близ берега.
Миссис Вогье стояла у развалин замка, держа в руках сверток и письмо своей покойной дочери. Женщина положила сверток на землю и вслух прочла то, что писала ей Кристин.
«Милая моя маменька. Это письмо своего рода прощание с тобою и моей любимой семьей. Ты знаешь, что без мужа мне нет жизни, и прости меня за эти мысли. Я хочу, чтобы ты исполнила последнюю просьбу своей несчастной дочери. Завещаю тебе двух тряпичных кукол, знай, они очень важны для меня. Отвези их на наш остров, ты помнишь? Где мы с маленькой Элли играли в салочки и дурачились. Мамочка, ставь кукол на развалинах замка. Просто сделай это. Знаю, тебе покажется все это глупой странной просьбой, но такова моя судьба. И за то, что я сделала, ты не должна меня корить.
Поцелуй за меня милую Элизу, расскажи ей, как я обожаю ее, и буду обожать. Скажи папеньке, пусть не убивается. Передай ему, как сильно я люблю его. Я всех вас очень люблю, и буду скучать по вас. (Боже мой, ты и не представляешь, как мне страшно…)
Но ты прекрасно знаешь, как и насколько сильно я люблю Мэтта. Я сделала это ради него, ради нас. Надеюсь, он не станет злиться и ругать меня. Надеюсь, и ты не станешь.
Мама, помнишь, ты писала мне о Боге, о том, как он велик, и что воля его - есть воля единственная. Я пыталась ей перечить, пыталась ровняться с Ним. И у меня не получилось. Но мне кажется, что я смогла изменить свою судьбу, и судьбу Мэтта. Я надеюсь на это, я надеюсь…
А ты помнишь, мама, стишки, что я писала когда то:
Мне не надо много в этом мире.
Не боюсь я боли и страданий,
Мне не нужно громких восклицаний,
Слез и горя, древних предсказаний.
____
Пусть все будет так, как Бог велит.
Я смиренна буду и теперь.
Пусть сердце у меня болит,
И пусть дрожит, как в клетке зверь.
А выходит все совсем не так, да? Прости меня, мама, прости свою глупую дочь. Но когда ты будешь читать это письмо, просто знай – я буду счастлива. Я буду с Ним рядом. (Ах, мамочка, я боюсь выжимать из себя душу. Но другого выхода у меня нет…)
Ты меня не поймешь, но я рада, что ты делаешь то, что я прошу. Это для меня лучший подарок. Прощай, мамочка.
Безмерно любящая тебя дочь Кристин Эддисон МакФой.
P.S. Мама, оставь это письмо вместе с куклами. Поверь, оно им нужно больше, чем кому-либо другому… »
12.06.1821 г.
Великобритания, г. Глазго.
00:20 ночи
«Дорогая и любимая моя мамочка. Я в отчаянии. Мне кажется, что весь мир рушится вокруг меня. И все, за что я боролась эти годы летит в тартар. Еще пару месяцев назад я не знала этого горя, и не представляла, через что мне придется пройти. Но, Боже мой, я была слепа, я думала совсем о другом… Я думала только о себе, была такой эгоисткой, какой не видывал этот несчастный свет. Неужели это правда? Что каждому за все воздается в жизни? Вот, кажется, я плачу за свои ошибки. Я, кажется, расплачиваюсь за то горе, которое принесла тебе, папеньке, милой Элизе и, конечно же, Мэтту.
И, конечно же, о Нем. Мама, мы с ним знаем друг друга всего месяц с небольшим. И ты прекрасно помнишь, как я относилась к нему перед нашей встречей и после… Что я вытворяла лишь бы не видеть его, не слышать, не замечать его взглядов и не чувствовать его прикосновений. Но, как я тебе уже писала, прошло совсем немного времени, и я поняла, что не могу жить без него. Я сама этому не верила, ибо не надеялась влюбиться никогда. Даже давала себе обещание тогда, в детстве, когда впервые встретила Мэтта. Какой глупой я была тогда. Сейчас мне тяжело об этом думать. Такое чувство, словно этим обещанием я его убила уже в детстве... Я знаю, это бред, но мне кажется, я прокляла его тогда.
Я была глупенькой маленькой институткой, еще совсем ничего не понимающей в этой жизни, когда вы с папенькой «продали» меня Мэтту.… Знаю, звучит грубо, но я до сих пор так думаю, и от этого мне еще хуже. Когда я снова увидела его, перед свадьбой, я сразу же его вспомнила. Ведь он и не изменился почти.
Мне 13 было, а ему уже 35, но я влюбилась, глупая дурочка. Ты помнишь, пару дней он гостил у нас в доме, а потом исчез из нашей жизни. И я прокляла его за это. И за то, что не могла быть рядом, и его жену, которая была тогда с ним. Ты даже не представляешь, каким ударом для меня было узнать, что после приезда из института выйду замуж за него. И несчастный случай с его покойной женой… Боже мой, я не могла спать, я винила себя.
Кое о чем, мамочка, после свадьбы, в письмах я тебе не писала. (Я была зациклена на нашем доме, и о том, как я скучаю по вас, и как ненавижу новый дом, и как я ненавижу Его.) Две недели после свадьбы я сторонилась Мэтта. Я все время отгораживала его от себя или наоборот. При каждой встрече с ним я уводила взгляд. Но я чувствовала, как он на меня смотрит, и от стыда у меня горели щеки и кровь закипала. Я просто хочу убедиться, что ты узнаешь о том, что наша с ним ночь случилась лишь спустя две недели после свадьбы. Не кори меня, прошу, и не ругай. Я была сама в этом виновата. Я оттолкнула, отвергла его тогда, но спустя время мои детские чувства вернулись ко мне. Я не могла сторониться его еще больше чем хотела. И в конце концов у нас с ним состоялся очень серьезный разговор, и он узнал все, о чем я писала тебе выше. Он рассмеялся тогда, чем разозлил меня, и я хотела поколотить его, но он так нежно меня обнял, что я просто не смогла устоять. И вот тогда я поняла, какой дурочкой была, и сколько времени без него потеряла.
Он все время говорил мне, какая я глупенькая и забавная. Ты знаешь, мама, он зовет меня Кристи или Крис. Совсем как папенька звал меня в детстве. Смешно, да? Иногда он меня злил, и я сходила с ума. А когда он флиртовал с молоденькими служанками у меня на глазах, я готова была его убить, задушить своими руками, и Он знал об этом. Он забавлялся, но я знала об этом.
Когда его не было рядом, я злилась еще больше. Теперь я с ума сходила от любви к нему, но ненавидела его службу. В те ночи, когда его не было со мной, я не могла заснуть. И мне кажется, он это чувствовал, где бы не оказался тогда.
Господи, мама, мне было так хорошо последний месяц, и я была так счастлива с ним. Так неужели я заслужила это предательство со стороны Всевышнего? Почему сейчас, почему он забирает Мэтта у меня… Прости, маменька, за эти пятна на бумаге, но думаю они уже высохнут к тому времени, когда ты прочтешь. Тогда просто знай, что я плакала, пока писала это письмо.
Я все перепробовала. Мы с ним и до сих пор боремся с болезнью, но кажется, он догадывается, что я плачу по ночам, а не спрашивает, почему… Я все время сижу у его постели, я кормлю его, обтираю мокрыми полотенцами, но я же вижу – ничего не помогает. Врач приходил не так давно, и сказал с абсолютным безразличием, что Мэтту уже ничем не помочь. Его легкие не выдерживают, кашель все сильнее.
Мама, мне страшно становится, когда он закатывает глаза и начинает бредить. Мне кажется, ему что то видится. Знаешь, иногда он зовет меня во сне. Когда он берет меня за руку и трется щекой о нее, я чувствую этот жар, исходящий от него, и мне становится тоскливо. И эта тоска съедает меня с костями. И я падаю в какую то пропасть, все глубже. Но больше всего я боюсь стукнуться о землю и разбиться…
Мамочка, я хочу тебе признаться… Я очень сильно его люблю. Я люблю его больше всего на свете, и я умру без него. Мне не стыдно об этом закричать. И он знает это.
Вчера вечером, когда я поужинала, пришла к нему в комнату и увидела, как он пытался встать с постели. Я тут же подбежала и уложила его обратно. Он очень рассердился, сказав, что смог бы встать сам, и что я как глупая наседка верчусь вокруг него. Я не обращаю внимание на это, в нем говорит гордость, я вижу. Он же мужчина. Вот он попросил меня достать из комода большую и толстую старую книгу, жутко потрепанную. Мэтт сказал, что это очень важная книга, что она досталась ему в наследство. И он сказал, перед тем как заснуть, что доверяет ее мне, и что хочет чтобы я хранила ее, когда он…
Нет, мамочка, я не могу написать то, что он сказал. Я даже думать не могу об этом. Но я вижу правду, мама. Я вижу, что с ним происходит. Он слабеет на глазах. Врачи не могут помочь. Прислуга днями ходит по дому, как духи в заброшенном замке… По ночам так тихо и страшно… Я больше не отхожу от его постели. Я все время держу его за руку. А он стонет, и мне кажется, что те слезы, которые катятся по моим щекам – это его слезы.
Он страдает и мучается. А я беру всю свою волю в кулак, сжимаю Его руку крепче и держусь. Я в его комнате сейчас. И он там, на постели. Он спит. И он жив. И он со мною рядом.
Прошу, мама, ответь мне скорее. И молись за мою любовь еще сильней. Это все, что я прошу.
Твоя дочь, Кристин Эддисон МакФой.
P.S. Передай от меня поцелуй прекрасной Элизе, и скажи папеньке, как я скучаю. »
***
20.06.1821
Великобритания, г. Норидж
15:30 дня
«Милая моя девочка, моя ненаглядная Кристин. Я даже не могу представить того, что ты чувствуешь. Мне так жаль Мэтта. Я не знаю, что делать и как вам помочь. Может быть, нам с папой приехать? Возможно, мы могли бы поддержать вас.
Как только ты прочтешь это письмо, тут же отправь ответ. Мы хотим знать, как он себя чувствует. Мы должны знать, как ты там.
Мы очень сильно скучаем. Бедняжка Элли вчера проплакала весь вечер, пока читала твое письмо. Она выскочила из комнаты и убежала к себе. Она очень боится за тебя и за Мэтта. Мы все любим вас и молимся Творцу, чтобы он оставил тебе мужа.
Прости, что мы не с тобою в этот момент. Я лишь простой человечек, и ты знаешь, Кристин, я все бы отдала, лишь бы помочь твоему мужу. Конечно же, ты поступила бы так же.
Мы не Боги. Мы не имеем права судить Всевышнего и его поступки. К сожалению, мы не можем изменить судьбу человеческую. И ты не можешь.
Не подумай зла на меня, доченька. Я лишь хочу тебя утешить, чтобы и ты не страдала. Бог знает все. Он всемогущ. И его волю не переменить. Я знаю одно, он все видит. И он видит, как сильно ты любишь Мэтта. При этом он не может забрать его.
Твоя мать, которая молится за твое счастье каждый день, Маргарет Суон Вогье.
P.S. И чтобы ты не решила, и как бы не поступила, мы всегда будем вместе. »
***
28.06.1821 г.
Великобритания, г. Глазго.
01:00 ночи
«Спасибо вам огромное, мои родные, что вы так поддерживаете нас. Но слезы мои уже, наверное, не высохнут никогда, там много я плачу все время. Он умирает на моих глазах. День за днем и я вижу, что осталось совсем немного времени. Я неутешима. А Мэтт твердит, чтобы я перестала плакать и убиваться. Он считает меня эгоисткой – умирает он, а страдаю я. Я улыбаюсь сквозь слезы, но только ради него. Я не знаю как быть, мама…
А может он прав? Я эгоистка? Может, я его убиваю? Мне так стыдно за свои мысли. Вчера я подумала, что если бы он умер быстро, но его боли и жар прекратились бы… Я ужасна, мама. Я ничем не могу ему помочь, и в придачу я нагнетаю атмосферу смерти.… Теперь я даже врагу не пожелала бы таких мук.
К чему скрывать, мамочка, я хочу умереть с ним. Или разделить его боль. Я все время твержу себе – лучше бы я была на его месте. И это на самом деле было бы лучше. Зато ему было бы хорошо.
Не нужно вам приезжать и видеть мое горе. Я не хочу больше вас расстраивать.
Ты говорила о том, что волю Бога не изменить, как и судьбу. Но я не верю в это. Я не верю. Если Бог так велик и всесилен, почему он меня не слышит? Почему не может оставить нас в покое? Я не хочу сдаваться. У меня просто нет такой возможности.
Сегодня я листала ту самую книгу, которую мне показал Мэтт. В ней много интересного оказалось. Эта книга, наверное, самая древняя из всех, что я видела в жизни. В ней много разных записей, в основном касающихся алхимии. И самое странное – рисунки. Все время мелькает один и тот же – три необычных знака в кружках. Я пыталась перевести записи, и оказалось, существовал (а возможно и сейчас существует) некий артефакт, и с его помощью можно одушевить неодушевленное. Я знаю, похоже на магию или бред ведьмы, но такой книге сложно не поверить. Еще там сказано, что можно свою душу переселить в любой предмет, и если сработает – он оживет и будет жить.
Кончено, все это странно и невероятно. Я даже не знаю, зачем пишу тебе эту чушь, может быть, я теряю разум от горя?
Мэтту все хуже. Я больше не могу молиться. И зачем, какой от этого толк, мама? Я больше не верю Богу. Он забирает у меня мою любовь, моего Мэтта, без которого я сама жить не смогу.
Знаешь, вчера я его чуть не потеряла. На несколько мгновений он перестал дышать. Я ужасно испугалась. Но все обошлось, Мэтт очнулся. Он бредил, что видел что то – какой то ярко зеленый свет и чудные знаки. У меня не укладывается в голове, как он может быть таким сильным?
Мои нервы на пределе. Я не сплю уже шестой день. Наверное, я и правда заслужила это. Но разве Мэтт заслужил?
Прощай, мама. Скажи, пожалуйста, папе и Элли, что я очень люблю их. И всегда буду любить.
С любовью, твоя дочь Кристин.»
***
28.06.1821 г.
Великобритания, г. Глазго.
Двумя часами позже.
Как только Кристин закончила письмо, в комнату постучали.
- Да? Войдите, - сказала она, отрываясь от письма. Надо было оформить конверт.
- Миссис МакФой, почтальон уже тут. Он готов забрать письмо, - сказал паренек 16 лет, входя в комнату.
- А, Джереми, это ты.… Вот, возьми письмо и отдай ему, - Кристин передала конверт с письмом мальчику.
- Будет сделано, Миссис МакФой, - парень взял письмо и пулей выбежал из комнаты, помчался вниз, к почтальону.
Кристин протерла виски пальцами, закрыла глаза и измученно вздохнула. Она поднялась, и направилась в комнату, где лежал Мэтт. Когда она вошла, он глядел невидящим взглядом в потолок и что то бормотал. Девушка подошла ближе, затем села на кровать рядом с мужем и взяла его за горячую руку, как делала всегда. Она не хотела плакать, она попыталась сдержаться, но у нее не вышло. Одна слеза упала на его ладонь…
- Я знаю, возможно, ты не слышишь меня, но я должна тебе снова сказать, как сильно люблю тебя. – Кристин всхлипнула, вытерла рукавом глаза и продолжила говорить:
- Я так люблю тебя, что готова умереть, только бы ты остался жив. Это ведь несправедливо, понимаешь.
Мэтт перестал бормотать и закрыл глаза:
- Между прочим, - прохрипел он протяжно, - Я все слышу, юная леди. Ты говоришь глупости.
- Ничего глупого не замечаю, - ответила девушка, все еще вытирая слезы. – Ты бы оценил мою заботу.
- Я ценю, но ты еще слишком неопытна и молода, чтобы все понять.
- Что понять? – Кристин посмотрела на него уже более гневно. – Понять то, что ты умираешь на моих руках?
- Ах, какая романтика. – Он открыл глаза и посмотрел на нее. – Не надо так смотреть на меня, прошу. Ты должна понять, такова божья воля. Если он решит, что я умру, значит так и будет.
- И ты с этим миришься?
- А что я могу сделать?
Кристин потупила взгляд, немного замешкавшись, тихо произнесла:
- Неужели ты случайно показал мне ту книгу, со странными записями?
- Конечно же, случайно, - Мэтт натянуто улыбнулся. Боже, Кристин бы все отдала, лишь бы он улыбался ей так всегда. Лишь бы был счастлив:
- Детка, только не говори, что ты ее читала?
- Я читала, Мэтт, и кое что оттуда вынесла. Но сначала скажи мне, откуда она у тебя? И кто ее писал?
- Книга такая старая, что никто в нашей семье из живших уже не помнил, откуда она у нас появилась. Возможно, ее нашел дед или выкупил у кого нибудь.… А писал ее, возможно, какой нибудь ученый, или алхимик. Но почему ты ей так интересуешься?
Кристин приняла задумчивый вид, в этот момент Мэтт сильно закашлял, и она тут же пришла в себя. Позвала горничную, попыталась хоть как-то помочь мужу…
29.06.1821 г.
03:05 ночи
Девушка взяла книгу с полки, села за стол и открыла ее на помеченной странице. Пробежав глазами до нужного отрывка, она стала внимательно вглядываться в символы, в знаки, вчитываться и запоминать все, что написано.
«Любой человек может передать свою душу предмету, независимо от размеров такового или формы. Чтобы переместить душу в предмет необходим артефакт (т.е. талисман), он поможет с переселением. Так же возможен обратный процесс – из предмета в мертвого человека. Но тогда человек, получивший душу, не будет помнить кто он, чем был, когда-то, с кем был знаком и т.д.» - Кристин перелестнула станицу и продолжила читать:
«Человек может разделить свою душу с помощью сознания и силы воли, и может переселить ее в несколько предметов. Самые сильные воспоминания о людях, которых он знал, любил или ненавидел можно превратить в души тех самых людей.
Самый лучший для человеческой души вариант – это тряпичная кукла.»
Артефакт и кукла. Кристин взглянула на рисунок. Для изготовления артефакта уйдет уйма времени, потом еще и куклы… Девушка закрыла лицо руками, и слезы полились из глаз. Нет, нет, это изначально было плохая идея…
Но хоть это и выглядит странно, все же.… Это был последний шанс подарить ему новую жизнь. Это был последний шанс для нее самой.
Кристин два дня рылась в старье на чердаке, эти же два дня читала книгу и все мастерила, что то в своей комнате. Она была внимательна, но очень торопилась. Времени оставалось все меньше.
***
На третий день, когда часть конструкции была готова и почти сшита одна из кукол, Кристин утром заглянула к мужу в комнату. Он все так же лежал на постели, бледный и исхудавший. «Эта болезнь съедает тебя заживо. Но я помогу тебе… » - Подумала девушка.
- Где ты была? – Прошептал Мэтт. – Я волновался. С тобой все впорядке?
Она села рядом с ним, но ничего не ответила. Кристин погладила его по щеке своей холодной рукой. Он почувствовал, как она дрожит.
- Ты молчишь… Что ты затеяла, Кристи? Я знаю, ты что то делала эти два дня там, в своей комнате.
- Я не могу тебе сказать. Скоро ты сам все узнаешь.
- Боюсь, я не доживу до этого дня. Я чувствую, Кристи, чувствую и слышу смерть…
Девушка схватила его за руку и крепко-крепко сжала ее:
- Не говори так! Я все продумала, и я знаю, что у меня получится.… Но нужна твоя помощь.
- Что ты задумала?
Кристин отпустила его руку, тяжело вздохнула и очень четко проговорила:
- Милый. Есть артефакт, о котором я узнала из книги. Он мне нужен. И я думаю… Я чувствую, что артефакт этот цел, и он у тебя есть…
- С чего ты решила, что он у меня?
- Есть книга, почему бы не быть артефакту? – Она нагнулась к нему ближе. – Мэтт, ты его скрываешь, я знаю это. Ты думаешь, что я не справлюсь, но я знаю что делаю.
- Я понял, что ты хочешь сделать. И это не лучшая затея. – Мэтт открыл глаза и посмотрел на нее. – Ты должна смириться с судьбой.
Девушка тут же зарыдала. Она резко вскочила с кровати, и заходила по комнате взад вперед.
- Если бы у меня был этот артефакт, я бы смогла с его помощью все исправить. И он бы не страдал больше. – Бормотала она. Вдруг Кристин подскочила к нему и сквозь слезы проговорила:
- Я прошу тебя, поверь мне. Это все очень важно для нас с тобой. Не думай, что я сошла с ума. Я просто не вижу другого выхода. Я в отчаянии, и ты это понимаешь… - Кристин вытерла рукавом заплаканные глаза. – Просто я так люблю тебя.
Мэтт ничего не сказал. Он отвернулся от нее и сделал жест рукой – указал на большой старинный шкаф напротив кровати.
- Вторая полка, - прохрипел он. – Шкатулка с замком, ключ – это твой медальон.
Кристин дотронулась до украшения на своей шее – этот медальон Мэтт подарил ей после свадьбы, а она еще не хотела его принимать. Девушка достала шкатулку из шкафа, открыла ее и увидела артефакт… Металлический, полукруглый, с вырезанными на нем символами, как в книге – это был он. Кристин погладила мужа по руке и уже собиралась выбежать из комнаты, но Мэтт остановил ее словами:
- Только будь с ним осторожна. Эта штука опасна и сильна. – Мэтт тяжко вздохнул, сжимая кулаки от боли. – Если ты решилась, то доведи все до конца… Я в тебя верю.
Девушка кивнула в ответ и вышла вон.
Весь оставшийся день и последующую ночь она работала в своей комнате. Кристин не ела больше, не спала.
2.07.1821 г.
05:50 утра
Утро выдалось очень холодным, но солнце весело выглядывало из за туч. Кристин очнулась от шума, доносящегося в коридоре. Она осмотрела свой стол – куча ниток, куски ткани, иголки.… Две тряпичные куклы лежали прямо рядом с ее рукой… Девушка взяла артефакт, осмотрела его, и только сейчас заметила, что символы на нем - это кнопки. Про то, как активировать талисман, в книге ничего не было сказано, только рисунок и странные символы…
Кристин вышла из комнаты и заметила, что в спальне Мэтта собралась толпа. Девушка помчалась туда. Войдя в комнату, она обнаружила, что почти вся прислуга тут.
- В чем дело? – спросила Кристин. – Объясните мне.
- Мистер МакФой… Он умирает. – рыдая навзрыд прокричала гувернантка Молли.
Мэтт еле дышал, он задыхался, цепляясь руками за одеяло. Кристин подошла к нему, и хотела было что то ему сказать, но тут же отпрянула от постели и надменно бросила двум мужчинами, стоявшим рядом:
- Пол, Рауль! Отнесите Мистера МакФоя в мою комнату. Там стоит стул, посадите его туда и…
- Но миледи, его нельзя трогать сейчас. Дайте ему спокойно отойти в мир иной. Скоро доктор придет и сделает укол, чтобы ваш муж не мучался, - затараторила Молли.
- Я отдала приказ! Вы слышали, что я сказала – живо выполняйте! – Кристина кричала, и слезы невольно потекли из глаз.
Мэтт еле усидел на стуле, за столом. Кристин приказала всей прислуге убраться из комнаты. Когда все они вышли, девушка подошла к мужу, взяла его за руку и зашептала:
- Милый, прошу тебя, держись. Ты должен меня слышать, ты должен быть в сознании. На столе, перед ними было некое устройство – девушка сама сделала его, все как написано в книге. Тряпичная кукла висела, привязанная за веревку, а Кристин схватила артефакт со стола и протянула Мэтту:
- Вот видишь, - шептала она, плача, - Осталось совсем немного. Но я не знаю, что делать дальше. Что мне делать с ним? Прошу, скажи.
Мэтт тяжело задышал, девушка почувствовала, как холодеет его рука, но он с неимоверным усилием взял у Кристин талисман и нажал на кнопки-символы в таком порядке, который был самым правильным. Артефакт раскрылся, и из него вырвался наружу светло зеленый свет, он ослепил Кристин, и на мгновение она закрыла глаза… Мэтт больше не дышал, он обмяк, не удержался на стуле и скатился на пол. Кристин открыла глаза – в комнату сквозь открытое окно ворвался ветер. Он раскачивал ставни, и они скрипели… Скрипели, и этот звук отдавался у Кристин в ушах. Стало зябко, и жутко на душе.
Девушка не смотрела на мертвого мужа, она подвесила вторую куклу за веревку, (первую положила на стол), взяла с пола талисман и нажала на кнопки так же, как это сделал Мэтт…
***
8.07.1821 г.
Великобритания, Острова Сент-Килда
Полуразрушенный замок близ берега.
Миссис Вогье стояла у развалин замка, держа в руках сверток и письмо своей покойной дочери. Женщина положила сверток на землю и вслух прочла то, что писала ей Кристин.
«Милая моя маменька. Это письмо своего рода прощание с тобою и моей любимой семьей. Ты знаешь, что без мужа мне нет жизни, и прости меня за эти мысли. Я хочу, чтобы ты исполнила последнюю просьбу своей несчастной дочери. Завещаю тебе двух тряпичных кукол, знай, они очень важны для меня. Отвези их на наш остров, ты помнишь? Где мы с маленькой Элли играли в салочки и дурачились. Мамочка, ставь кукол на развалинах замка. Просто сделай это. Знаю, тебе покажется все это глупой странной просьбой, но такова моя судьба. И за то, что я сделала, ты не должна меня корить.
Поцелуй за меня милую Элизу, расскажи ей, как я обожаю ее, и буду обожать. Скажи папеньке, пусть не убивается. Передай ему, как сильно я люблю его. Я всех вас очень люблю, и буду скучать по вас. (Боже мой, ты и не представляешь, как мне страшно…)
Но ты прекрасно знаешь, как и насколько сильно я люблю Мэтта. Я сделала это ради него, ради нас. Надеюсь, он не станет злиться и ругать меня. Надеюсь, и ты не станешь.
Мама, помнишь, ты писала мне о Боге, о том, как он велик, и что воля его - есть воля единственная. Я пыталась ей перечить, пыталась ровняться с Ним. И у меня не получилось. Но мне кажется, что я смогла изменить свою судьбу, и судьбу Мэтта. Я надеюсь на это, я надеюсь…
А ты помнишь, мама, стишки, что я писала когда то:
Мне не надо много в этом мире.
Не боюсь я боли и страданий,
Мне не нужно громких восклицаний,
Слез и горя, древних предсказаний.
____
Пусть все будет так, как Бог велит.
Я смиренна буду и теперь.
Пусть сердце у меня болит,
И пусть дрожит, как в клетке зверь.
А выходит все совсем не так, да? Прости меня, мама, прости свою глупую дочь. Но когда ты будешь читать это письмо, просто знай – я буду счастлива. Я буду с Ним рядом. (Ах, мамочка, я боюсь выжимать из себя душу. Но другого выхода у меня нет…)
Ты меня не поймешь, но я рада, что ты делаешь то, что я прошу. Это для меня лучший подарок. Прощай, мамочка.
Безмерно любящая тебя дочь Кристин Эддисон МакФой.
P.S. Мама, оставь это письмо вместе с куклами. Поверь, оно им нужно больше, чем кому-либо другому… »
-
-
13.10.2009 в 16:09...Мне нравится!...]
-
-
13.10.2009 в 16:12